Андрей Геращенко

Новиков-Прибой и его "Цусима"

В ряду писателей-маринистов Алексей Силыч Новиков-Прибой занимает особое место - его известность связана с главным романом всей его жизни, описывающим одно из самых трагических поражений русского флота в русско-японской войне 1905-1907 годов. Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что именно "Цусима" принесла ему подлинную всенародную известность. Думаю, что остальные произведения мало известны широкому кругу читателей, но и одной "Цусимы" уже достаточно, чтобы А.С.Новиков-Прибой, чьё 135-летие мы будем отмечать 24 марта 2012 года, достойно вошёл в мир русской литературы.

Родился Алексей Новиков 12(24) марта 1877 года в простой крестьянской семье в центральной России - в деревне Матвеевское Спасского уезда Тамбовской губернии (сейчас это Сасовский район Рязанской области). Как и многие крестьянские дети, маленький Алёша обучался грамоте и счёту в церковно-приходской школе - такие школы тогда были основой для сельского образования. Алёша был любознательным мальчиком и тянулся к знаниям, жадно читая попадавшиеся ему книги. Но приходилось больше работать, помогать по хозяйству. Так в простом сельском труде и прошли его детство и отрочество. На стыке веков в возрасте 22 лет в жизни молодого парня Алексея Новикова произошло событие, которое во многом предопределило и его дальнейшую судьбу, и будущее творчество - он попал служить матросом на балтийский флот. Матрос Новиков посещал вечернюю школу, познакомился с революционерами и даже посещал нелегальный кружок, где познакомился с запрещённой марксистской литературой. Обстановка в России была неспокойная. Новиков думал о возможной революции и о том, какую роль придётся сыграть в ней ему, ещё совсем молодому матросу. Но Новикову не пришлось поучаствовать в первой русской революции. В ночь на 27 января 1904 года японский флот атаковал русские корабли, стоявшие на рейде в Порт-Артуре - незамерзающем морском порте на Ляодунском полуострове, который Россия арендовала у Китая сроком на 25 лет согласно договору 1896 года (тогда же был заключён и договор о строительстве Китайско-Восточной железной дороги - КВЖД). Русский крейсер и два эскадренных миноносца были серьёзно повреждены. На следующий день японцы напали на русские корабли в корейском порту Чемульпо - 6 крейсеров и 8 миноносцев обрушили огонь своей корабельной артиллерии на знаменитый крейсер "Варяг" и канонерку "Кореец". После тяжёлого, неравного боя, хорошо известного нам по ставшей народной песне "Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг" крейсер был затоплен по решению контр-адмирала В.Ф.Руднева, а "Кореец" взорвали. В этот же день Япония официально объявила России войну. 31 марта командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О.Макаров предпринял попытку вывести флот из гавани Порт-Артура, чтобы начать решительные действия на море. Но броненосец "Петропавловск", на котором находился командующий, подорвался на японской мине. Корабль вместе со всей командой пошёл ко дну. Погиб и знаменитый художник В.В.Верещагин. Японцы высадили десант в Манчжурии в июне 1904 года и попытались с ходу взять Порт-Артур. Но русские войска оборонялись больше полугода - крепость пала только 20 декабря 1904 года. Русский флот был затоплен в бухте Порт-Артура. Капитулировавший генерал-адъютант А.М.Стессель в России был предан суду, как изменник, потому что многие военные считали, что Порт-Артур мог ещё обороняться. Не оправдались и расчёты японцев на быструю победу в Манчжурии. Японская армия выиграла несколько серьёзных сражений - в августе 1904 года при Ляояне, сентябре 1904 года на реке Шахэ и в марте 1905 года при Мукдене. Но эти далеко не решающие победы в Манчжурии достались японцам тяжёлой ценой - русская армия потеряла около 50 тысяч человек, а японская - почти вдвое больше - 86 тысяч. Особые надежды Николай II, российское военное командование, да и вся общественность возлагали на посланную в октябре 1904 года для помощи Порт-Артуру Балтийскую эскадру под командованием вице-адмирала З.П.Рождественского. Эскадра вынуждена была совершить долгий поход на Восток почти через половину земного шара. В составе этой эскадры в составе команды броненосца "Орёл" оказался и матрос Алексей Новиков.

Матрос броненосца "Орёл" А.С.Новиков в 1904 году.

Пожалуй, это была последняя надежда добиться перелома в войне. Но 14-15 мая 1905 года русская эскадра потерпела тяжёлое поражение в Цусимском проливе. Разгром русского флота, последовавший после сдачи Порт-Артура, тяжело отозвался в России и значительно уронил авторитет и самого Николая Второго, и власти в целом.

Схема Цусимского сражения

Россия превосходила Японию по военному потенциалу, но из-за значительной удалённости мест сражений от основной европейской территории возникли сложности со снабжением войск и подвозом резервов. Японцы же перебрасывали свои боеприпасы и войска очень быстро, потому что Япония была совсем рядом, а русский флот был повержен и больше не представлял опасности. К тому же сказалось и бездарное, нерешительное командование А.Н.Куропаткина - русский главнокомандующий не смог выиграть ни одного сражения. 9-23 августа в американском Портсмуте Россия и Япония подписали мирный договор, по которому к Японии отошла половина Сахалина и Ляодунский полуостров с Порт-Артуром. Это был ещё относительный успех дипломатии С.Ю.Витте, который возглавлял на переговорах российскую делегацию - японцы изначально требовали весь Сахалин и выплату большой контрибуции. Но в России это не оценили по достоинству, и С.Ю.Витте получил обидно прозвище "граф Полусахалинский". Во время драматичного и трагического для русских Цусимского сражения А.Новиков попал к японцам в плен. Несколько дней пленных продержали в бараках в японском порту, а затем перевезли в город Кумамота, расположенный на юге Японии на острове Киу-Сиу. Алексей Новиков, будучи ещё достаточно молодым человеком, хорошо понимал, что он стал участником одного из крупнейших морских сражений в истории человечества. Сам он считал его одним из четырёх наиболее значимых наряду с Саламинской битвой 480 г. до н.э., христианско-мусульманским морским сражением 1571 года при Лепанто и битвой у мыса Трафальгар, выигранной английским адмиралом Нельсоном. Оказавшись в плену, Новиков начал работу по сбору и записи всего, что он сам видел. Затем А.Новиков подключил к этой работе и других матросов, чтобы составить более полную картину происходящего не только на "Орле", но и на всей Балтийской эскадре. Вот что писал сам А.С.Новиков-Прибой о резульататх своей работы "...через несколько месяцев у меня собрался целый чемодан рукописей о Цусиме. Этот материал представлял собою чрезвычайную ценность. Можно смело утверждать, что ни об одном морском сражении не было собрано столько сведений, сколько у нас о Цусиме. Изучая подобный материал, я имел ясное представление о каждом корабле, как будто лично присутствовал на нем во время схватки с японцами, нужно ли добавлять, что наши записи не были похожи на официальные описания этого знаменитого сражения". Но помимо этой деятельности матрос Новиков занимался и политической агитацией, а также распространением среди пленных запрещённой в России литературы, негативно высказывался о Николае Втором и царском правительстве. Казалось бы, откуда в далёкой Японии революционная литература? Дело в том, что президент Гавайских островов доктор Руссель, часто посещавший русских военнопленных, был политэмигрантом и во время русско-японской войны начал издавать журнал для пленных "Япония и Россия". Поначалу журнал был достаточно безобидным, но постепенно всё больше радикализировался. Наладив контакт с А.Новиковым, Руссель присылал на его имя и журналы, и другую нелегальную литературу, которую матрос затем распространял по всему лагерю для военнопленных. Об этой его деятельности узнало русское военное командование, и на одном из собраний, которое разрешили провести японцы, представители русских властей 8 ноября 1905 года прямо заявили, что если пленные матросы и солдаты в Кумамото не разберутся сами с разного рода революционными агитаторами, то правительство примет решение вообще не возвращать пленных в Россию. Это вызвало серьёзные беспорядки. Возле барака, где проживал А.Новиков, на следующий день - 9 ноября, собралась толпа солдат с требованием выдачи для расправы будущего автора "Цусимы" и его ближайшего помощника К.Болтышева. Матросы отбили первое нападение. Но недовольные пленные вернулись повторно, и возле барака собралась уже толпа в три тысячи человек, вооружённых топорами, кольями и камнями. А.Новиков, ещё недавно бывший во многом неформальным лидером лагеря, на себе самом испытал, что такое сила плохо управляемой толпы. Наверное, всё это актуально и в наше время, наполненное митингами и шествиями. Вот что писал сам А.Новиков-Прибой о том, что тогда чувствовал: "Мысли стыли от ужаса, когда я смотрел на их напряженно вздувшиеся лица, съехавшие набок рты, вывернутые глаза. Никаких сомнений не оставалось, что меня и моих товарищей не только убьют, но будут еще и издеваться над нашими трупами. Случайно выйти живым из цусимского ада и через несколько месяцев на далекой чужбине погибнуть от рук своих соотечественников, -- что еще может быть несуразнее этого? Я понял тогда, быть может, в первый раз, что такое толпа. Совсем еще недавно я был для нее до некоторой степени вождем, она всячески приветствовала меня, а теперь она готовилась с неумолимой жестокостью меня, растерзать, в надежде что этим она облегчит свою судьбу". Некоторые пленные стали входить в барак, но не решались нападать, опасаясь револьверов и другого оружия, которое по распространившимся среди них слухам было у А.Новикова и его товарищей. Но затем нападавшие бросили бутылку с песком в одного из матросов из группы Новикова и рассекли ему скулу. Начались приготовления к поджогу барака, который был сделан из тёса и покрыт сухой рисовой соломой. Тогда у Новикова и его товарищей, которых было всего двенадцать, возникла идея самим первыми напасть на толпу, используя японские кинжалы. Это был полный отчаяния поступок - писатель и его товарищи, по сути, шли на верную смерть. Но и оставаться было нельзя - это означало просто сгореть заживо. Потом, уже работая над "Цусимой", Алексей Силыч Новиков-Прибой часто мысленно возвращался к тому дню - пожалуй, тогда он был гораздо ближе к смерти, чем во время самого Цусимского сражения. Разговаривая с бывшими участниками Великой Отечественной войны и войн уже нашего времени - Афганской и Чеченской, я часто подмечал одну любопытную деталь: подготовленные, опытные солдаты часто выживали в самых безнадёжных ситуациях в том случае, когда включали все резервы своего организма. Но в этом случае всё происходило практически на бессознательном уровне. Пытаясь осмыслить тот кинжальный прорыв двенадцати матросов через многотысячную неиствовавшую толпу, А.Новиков-Прибой написал поразительно искренние строки: "Болтышев двинулся к выходу. Мы последовали за ним. Пока мы шли к двери, мне казалось; что во всей вселенной ничего больше не осталось, кроме этой оравы людей, жаждавшей превратить нас в кровавое мясо. Что-то зоологическое проснулось и во мне, как будто я никогда не читал прекраснейших книг гениальных творений, призывавших к человеколюбию. Каждый мускул мой напрягся. Единственная мысль, холодная и ясная, как луч в морозное утро, пронизывала мозг -- не промахнуться бы и ловчее нанести удар врагам". Интересно, что эти строки, в которых не было и намёка не некое одухотворённое противостояние самодержавию или реакционным силам, что было так модно в СССР, не тронула цензура - наверное, и сами цензоры ощутили всю глубину и чудовищную правду этих слов. К.Болтышеву удалось сразу же зарезать одного из нападавших. Обнажив кинжалы, на нападавших бросились и остальные матросы. И тут произошло то, чего никто не ожидал - испуганная толпа отпрянула в стороны, а затем и вовсе бросилась бежать. Воспользовавшись этим замешательством, А.Новиков, К.Болтышев и их товарищи покинули лагерь военнопленных и оказались в Кумамота, где их арестовала полиция и посадила в японскую тюрьму. Через два дня японских переводчик сообщил, что в результате продолжившихся в лагере волнений все вещи А.Новикова и, самое трагическое - чемодан с рукописями и документами о Цусимском сражении, были сожжены. Труд нескольких месяцев был утрачен. Сейчас, с расстояния нашего времени, нам трудно понять, зачем А.Новиков так рисковал и погубил свою серьёзную работу из-за каких-то революционных пропагандистских действий. Но нужно хорошо понимать, что он, находясь в плену, считал виновником поражения русского флота в Цусимском сражении и русско-японской войне в целом именно Николая Второго и царское правительство и поэтому откровенно их ненавидел. Тем не мене в душе А.Новикова шла тяжелейшая борьба между будущим писателем и нынешним революционером. Потрясение от утраты Цусимского архива было таким сильным, что А.Новиков не мог спать целую неделю и был в итоге благодарен японскому врачу, который при помощи лекарств помог ему придти в себя. В лагере тем временем произошли изменения - после визита офицеров броненосца "Орёл", на котором и служил А.Новиков, пленные стали склоняться в сторону поддержанных даже офицерами революционных идей. Были избиты те, кто призывал убивать А.Новикова и его товарищей. Весь лагерь написал обращение к японцам с просьбой вернуть А.Новикова. Возвращение будущего мариниста было триумфальным - его качали на руках, встречали с красным флагом и революционными песнями. Но А.Новиков больше не испытывал иллюзий: "Меня качали, выкрикивая "ура". Но, подбрасываемый вверх десятком здоровых рук, я покрывался холодной испариной и чувствовал себя так же, как, вероятно, чувствовали бы себя котенок в лапах забавляющегося с ним тигра". Материалы о Цусимском сражении А.Новиков начал восстанавливать по памяти ещё в японской тюрьме. Затем продолжил эту работу в лагере, но восстановить архив так и не удалось - пленных начали возвращать в Россию, отправляя крупными партиями во Владивосток. Но неласково встретила бывших пленных Россия. Тем, кто сейчас упрекает А.Новикова в излишне критическом настроении в отношении российской власти и царского правительства, я хочу напомнить, в каких условиях эшелоны с бывшими пленными матросами двигались по Сибири: "Мы ни разу не мылись в бане, покрылись слоем, грязи и совсем обовшивели. На питательных пунктах кормили отвратительной бурдой, а хлеб получали мерзлый и настолько жесткий, что его распиливали на порции пилой или рубили топором. Матросы, раздраженные всем этим буйствовали и громили станции. А в это время в Сибири свирепствовали карательные отряды генералов Ренненкампфа и Меллер-Закомельского. Некоторые из нашего эшелона попались им и сложили свои головушки, будучи уже на пути к родине". В марте 1906 года А.Новиков вместе со своим Цусимским архивом, наконец, добрался до родного Матвеевского в Тамбовской губернии. Здесь его ожидало новое горе - всего за две недели до возвращения А.Новикова умерла его мать. Их такая долгожданная встреча после долгой разлуки так и не состоялась. В апреле А.Новиков, продолжавший работу по сбору информации о Цусиме, получил газету "Новое время", где был напечатан его очерк "Гибель броненосца "Бородино", написанный со слов матроса Ющина, который служил на этом броненосце. Они познакомились во время японского плена. Когда очерк был написан, Ющин в разговоре с Новиковым подтвердил, что написано так, ак будто сам автор присутствовал на корабле. Но выход очерка в газете "Новое время" был полной неожиданностью для самого А.Новикова - он его туда не отправлял. К тому же сам очерк был значительно изменён по соображениям цензуры. В деревне А.Новиков не оставлял революционной деятельности и был вынужден скрыться от преследования полицией и переехать в Петербург. Уже там писатель узнал, что его очерк попал в газету благодаря вдове погибшего командира "Бородино" Серебренниковой, которой передал рукопись Ющин (по его просьбе А.Новиков ещё в лагере написал ему копию). Любопытна и история получения первого гонорара А.Новиковым. Как-то он вместе с сослуживцами собрался отметить какой-то праздник и выпить. Денег было мало, тогда кто-то и подал идею сходить в редакцию "Нового времени" за гонораром. Но в редакции ответили, что вначале нужно получить письменное согласие Серебренниковой. После того, как это было сделано, А.Новиков получил целых пятьдесят два рубля, хотя рассчитывал максимум на пять. На все деньги купили водки, вина и закуски. Пир стоял горой. Бывшие сослуживцы уважительно отзывались о своём товарище, обеспечившем праздник. Основной мыслью, запомнившейся А.Новикову, были частые слова о том, что теперь он стал большим человеком - литератором, а раньше был простым матросом, которому любой начальник на корабле мог дать в физиономию. Дело в том, что в то время "неуставные взаимоотношения" на флоте чаще всего выражались в виде рукоприкладства со стороны офицеров по отношении к матросам, о чём сейчас не любят говорить. В это время у А.Новикова под псевдонимом "Матрос А. Затертый" вышли две небольшие книги - "За чужие грехи" и "Безумцы и бесплодные жертвы", посвящённые Цусимскому сражению. Но они были конфискованы. Революция пошла на спад, и А.Новиков вынужден был эмигрировать за границу. Он побывал в Европе и Северной Африке, работал матросом на торговых судах в Великобритании. С 1912 по 1913 год А.Новиков жил у М.Горького на Капри. Горький сыграл большую роль в судьбе Новикова-Прибоя. В 1911 году А.Новиков написал революционный рассказ "По-тёмному", который М.Горький высоко оценил и помог напечатать в 1912 году в "Современнике". Это и послужило началом их дружеских отношений. А.С.Новиков-Прибой так говорил об этом периоде: " Горький поставил меня на ноги. После учёбы у него я твёрдо и самостоятельно вошёл в литературу". А.Новиков вернулся в родное село в 1913 году в связи с амнистией, посвящённой 300-летию династии Романовых, но по чужому паспорту. Старший брат Сильвестр спрятал от полиции цусимский архив А.Новикова, но так и не потом отыскать, куда именно. Казалось, что идею о написании романа "Цусима" преследует какой-то злой рок. А.Новиков был в полном отчаянии. Писатель изредка публиковался, но печатали его весьма неохотно и со значительными цензурными правками. В 1914 А.С.Новиков подготовил первую большую книгу "Морские рассказы", но из-за проблем с цензурой она вышла только в 1917 году. После революции А.С.Новиков-Прибой стал членом группы пролетарских писателей "Кузница", стал обретать всё большую популярность. Но к главной, задуманной им книге о Цусимском сражении он пока не решался приступать, не имея необходимого материала. Но не зря мудрец Овидий сказал в древности" "Иди, и там, на краю отчаяния, обретёшь надежду!". Отгремели гражданская война и революция. Бывший матрос и революционер стал писателем А.С.Новиковым-Прибоем. Как-то в 1928 году А.С.Новиков-Прибой приехал в родные места на охоту вместе с писателями П.Низовым, П.Ширяевым, Л.Завадовским и А.Перегудовым. каково же было удивление А.С.Новикова-Прибоя, когда его племянник Иван, сын умершего Сильвестра, который теперь хозяйничал в доме, положил перед ним накануне возвращения писателей в Москву связку бумаг, которую он нашёл возле сарая в старой колоде-улье. А.С.Новиков-Прибой не верил своим глазам - это было просто невероятно, перед ним был его восстановленный второй цусимский архив, спрятанный братом Сильвестром от полиции 22 года назад. Не зря говорят, что русскому человеку родная земля всегда в помощь. Окрылённый и счастливый А.С.Новиков-Прибой возвращается в Москву. Теперь у него есть материал для книги, ведь много успело стереться из памяти, и без этого архива написать книгу было бы намного труднее, если вообще возможно. Во время свой работы А.С.Новиков-Прибой неоднократно встречался с оставшимися в живых участниками Цусимского сражения. В 1932 году, наконец, вышла первая часть "Цусимы" - главного труда всей его жизни. Книга была очень успешной. Сам А.С.Новиков-Прибой относился к тексту очень трепетно: "Ни одной главы я не пускал в печать, предварительно не прочитав ее своим живым героям. И все же несмотря на такой обильный материал, книга была бы написана по-другому, если бы я сам не пережил Цусимы и не испытал ужасов этой беспримерной трагедии". Вторая часть романа увидела свет в 1941 году. В связи с этим А.С.Новиков-Прибой стал лауреатом Сталинской премии второй степени. А затем началась Великая Отечественная война. А.С.Новиков-Прибой активно работал - писал очерки и статьи в газету "Красный флот", журналы "Краснофлотец" и "Красноармеец", публиковал в 1942-1944 годах роман "Капитан I ранга", мечтал дожить до Победы. Роман остался незаконченным - Алексей Силыч Новиков-Прибой умер 29 апреля 1944 года в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Некоторые писатели и критики ругают автора "Цусимы" за якобы примитивный литературный стиль. Я с этим никак не могу согласиться, потому что "Цусима" - совершенно цельное, законченное произведение и особенности языка романа соответствуют самому замыслу писателя. Роман многократно переиздавался на самых разных языках, что является лучшим тому свидетельством. А.С.Новиков-Прибой шёл к своей главной книге через множество трудностей и преград - войны, тюрьмы, лагеря, скитания по миру. Всё это он делал по зову своих души и сердца исключительно "во славу российского флота" и нашей Родины. В его жизни, сравнимой по насыщенности событиями и их драматизму с самим Цусимским сражением, отразилась вся непростая история нашей страны первой половины двадцатого века. Благодаря его подвижничеству русская литература обрела один из своих самых ярких исторических романов. Цусимское сражение - тяжёлое поражение русского флота. "Цусима" А.С.Новикова-Прибоя стала подлинной победой русского духа, характера и природного таланта простого российского матроса.

Круизны й теплоход "Новиков-Прибой".

За что советского писателя А.С. Новикова-Прибоя уважали белоэмигранты

Начиная с основателя отечественной маринистики гениального Константина Михайловича Станюковича, литература о море всегда воспитывала в российском читателе, особенно в юношестве, лучшие моральные и нравственные качества, наполняла особой волной романтики нашу литературу, облагораживала человека труда, ведь морская жизнь – это, прежде всего, тяжёлая и опасная работа. Но это и судьба.

Ведь человек, познавший радости и опасности морской жизни, навсегда остаётся настоящим мариманом . Так иногда называют "морских волков" – просоленных ветрами океанов настоящих людей сильной воли. Таким был и великий русский писатель-маринист Алексей Силыч Новиков, избравший себе литературный псевдоним Прибой. 24 марта ему исполнилось бы 140 лет.

Называя этого писателя "великим", я не кривлю душой. Разве автор трагической и великой "Цусимы" не достоин встать в один ряд с авторами "Войны и мира", "Тихого Дона", "Братьев Карамазовых"? Разве это документально-художественное повествование о гибели русского флота, написанное очевидцем и участником тех событий, не является пронзительнейшим шедевром русской литературы, к тому же имеющим все черты реального исторического документа. Сейчас не очень модно вспоминать о трагических страницах русской истории, о поражениях России. Нам нужны победы и примеры героического патриотизма, которых всегда было немало в русской истории.

Но разве только в блестящих победах слава России? Через тяжёлые бури и потери прошла наша страна, и уроки этих потерь также важны для понимания нашей истории, нашего пути, они заставляют нас задуматься о будущем России, о великой и тяжкой судьбе её.

Не будь Цусимского сражения, не участвуй в нём молодой матрос-баталёр Алексей Новиков, он бы остался в нашей литературе, как автор нескольких ярких реалистических произведений из морской жизни. Таких, например, как его роман "Солёная купель" – о судьбе католического священника, не по своей воле попавшего на торговый корабль и вынужденного там работать простым матросом. Этот утончённый теолог, привыкший витать в эмпиреях, вдруг волею судьбы оказывается прямо-таки в преисподней – корабельной кочегарке, среди грубых и жестоких людей. Но он не погибает там, а пройдя «солёную купель» тяжёлой матросской работы, наконец, находит то, от чего он был далёк в благолепии и тишине костёла – настоящую жизнь и настоящую морскую дружбу. Всё это в своей жизни пережил и Алексей Силыч Новиков. Крестьянский сын из глухого тамбовского села Матвеевского, он рекрутируется на службу в царский флот, в город Кронштадт – в самое сердце морской России.

Чем он отличается от таких же, как он, простых крестьянских парней, обритых наголо в учебной команде, где их наставляли вытягиваться по струнке перед "их благородиями" офицерами, да бояться боцманского кулака? Пожалуй, тем, что ему не хватало уроков обычной матросской "словесности", на которых новобранцев учили любить царя-батюшку, да твёрдо стоять против "внешнего и внутреннего врага", что постоянно угрожали императорской России. Алексей Новиков, став военным моряком, не тратит свободное время на портовые кабаки и притоны (хотя и эта сторона жизни была ему знакома), а идёт в книжные лавки, где на медные деньги скромного матросского жалованья покупает книги русских писателей, добирается даже до исторических и философских сочинений.

Представьте себе матроса, читающего "Историю философии"! Один раз некий "их благородие", застав Новикова с этим томом в руках, заставляет выпотрошить весь его матросский сундучок и выбросить все книги (а их у Алексея было уже 140 штук!) за борт, в море.

Случалось видеть Новикову и бессудные расправы офицеров над матросами, жестокие побои, унижающие человеческое достоинство простых русских моряков... В общем, когда слышишь, уже в наше время, что революцию в России сделали некие заезжие террористы и иностранные агенты, а русский народ за углом стоял, то невольно хочется сказать: а вы, господа, почитайте писателей-реалистов того времени, проникнитесь картинами жизни царской России, которую они знали ведь получше вас, и тогда, может быть, поймёте, отчего в России произошла эта самая революция…

Всю тяжесть матросской судьбы испытал на себе Алексей Новиков, когда на пятом году службы, выслужившись уже в баталёры (хозяйственная должность на корабле, ответственный за продуктовый склад), он получает назначение на броненосец "Орёл", что в составе 2-й Тихоокеанской эскадры отправляется из Кронштадта на Дальний Восток, громить японцев. В это время ещё героически сражается Порт-Артур, в гавани которого заперта 1-я Тихоокеанская эскадра, обезглавленная после трагической гибели славного адмирала Макарова. Безнадёжными были попытки Маньчжурской армии, возглавляемой генералом Куропаткиным, снять осаду Порт-Артура. Всё яснее осознаётся в русском обществе бесперспективность этой войны, неготовность царской России, несмотря на всё мужество её солдат и матросов, победить Японию, которая в кратчайшие сроки построив огромный современный флот, господствовала на дальневосточных морях. Поход 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием контр-адмирала Рожественского с самого начала сравнивали с походом испанской "Великой армады", что в XVI веке пыталась покорить Британию. Как английскому пирату Дрейку (произведённому в рыцари) были тогда известны все условия сражения у родных берегов, что были неизвестны испанцам, так и в начале XX века японскому адмиралу Того, было известно все превосходство своего боеспособного флота над огромным и неуклюжим караваном разномастных судов (от броненосцев до транспортов), что вёл на их погибель адмирал Зиновий Рожественский. Яркое описание его оставил Новиков-Прибой на страницах своей "Цусимы". "Болезненно самолюбивый, невероятно самонадеянный, вспыльчивый, не знающий удержу в своём произволе, адмирал наводил страх не только на матросов, но и на офицеров. Он презирал их, убивал в них волю, всякую инициативу. Даже командиров кораблей он всячески третировал и, не стесняясь в выражениях, хлестал их отборной руганью... Весь ужас заключался не только в отдельных плохих начальниках, потерявших человеческий образ, а в той системе бесправия, которая царила во флоте" – делает вывод автор "Цусимы". В первой книге этой поразительной эпопеи, которая называется "Поход", автор как бы готовит читателя к восприятию неизбежного конца, что ждёт эту великую армаду российских кораблей, отправленную погибать под пушками японского флота...

Пока армада почти полгода плыла вокруг Африки, стояла у Мадагаскара, поджидала другие наши корабли из России, что должны были соединиться с ней, в России развивались трагические события. Пал героический Порт-Артур, сданный японцам своими же начальниками. 1-я Тихоокеанская эскадра, стоявшая там, была затоплена на таком мелком месте, что русские броненосцы даже не погрузились полностью в воду, и японцы легко их подняли и поставили себе на службу. Генерал Куропаткин проиграл японцам решающее сражение под Мукденом. Наконец, в столице империи, в Санкт-Петербурге, была расстреляна мирная демонстрация рабочих. Это прогремело на весь свет "Кровавое воскресенье".

Началась Первая русская революция, а великая армада адмирала Рожественского всё плыла через три океана к японским берегам. И плыла она неизвестно куда, ведь Порт-Артур уже был сдан, а Владивосток не был способен тогда принять такой огромный отряд кораблей.

Многим матросам и офицерам русского флота, участвовавшим в походе, становилось до ужаса ясно, что они плывут к своей гибели. И, тем не менее, русские моряки шли на смерть и, подчиняясь чувству долга, не уклонялись от неё. В этом было нечто величественное и глубоко трагичное. Писателю удалось с удивительной силой правды передать это чувство. Я не знаю другой такой книги во всей русской литературе, где бы на протяжении двух томов эпического повествования постоянно звучала бы вот эта драматическая нота величественного реквиема. И притом Новикову-Прибою удалось достичь этого скупыми средствами документального повествования.

Вторая книга "Цусимы" – одновременно апофеоз героизма и описание самого низкого падения, которое только может перенести военный человек. Каждая глава этой части "Цусимы" – это описание судьбы одного, отдельно взятого корабля русского флота. И какая картина силы воли и бессилия, жертвенности и предательства, смелости и трусости раскрывается здесь читателю! Сражение в активной своей фазе шло всего лишь два дня и одну бедственную ночь, словно повторяя описание гибели Атлантиды у Платона...

Да, Российская империя, можно сказать, погибла 14 марта (по старому стилю) 1905 года в Цусимском проливе, как легендарная Атлантида, которая гордилась своим могуществом, но была стёрта с лица земли волею судьбы. Современники расценили тогда гибель русского флота, как "окончательный военный крах самодержавия", что отметил и В.И. Ленин. Но отчего это произошло? Читая вторую часть эпопеи Новикова-Прибоя под названием "Бой", можно вникнуть во всё это досконально.

Конечно, перед читателем невольно встает вопрос, как сумел скромный матрос-баталёр с броненосца "Орёл" Алексей Новиков объять всю картину боя, постичь судьбу каждого судна? Ведь не присутствовал же он одновременно на всех судах сразу. Объяснение этому дал сам автор.

Впоследствии он напишет, что, уже находясь в японском плену, в лагере для русских военнопленных, он встречался со всеми уцелевшими матросами и многими офицерами. Тщательно записывал их рассказы и, что самое главное, всё запоминал, ведь у него была абсолютная память, что так важно для писателя.

Многие записи потом пропали при возвращении Новикова из плена, но память сохранила все мельчайшие детали рассказов участников сражения. Ведь почти с каждого погибшего русского корабля хоть один человек, да остался жив, как это случилось, к примеру, с Семёном Ющиным – единственным матросом, сумевшим выплыть после гибели огромного броненосца "Бородино". Кстати, именно с описания гибели "Бородино" и началась литературная слава Новикова-Прибоя: очерк о гибели броненосца был его первым опубликованным произведением.

К сожалению, были и трагические исключения. Так, с борта огромного броненосца "Александр III" не спасся никто из 900 человек команды, и описание гибели этого судна отсутствует: Новиков-Прибой ничего не придумывал на страницах своей эпопеи…

Да, Россия потерпела жесточайшее поражение: в суровом Японском море упокоились тела более чем пяти тысяч русских моряков. Да, впервые за всю военную историю России целый отряд русских кораблей под командованием адмирала Небогатова поднял японские флаги с символом восходящего солнца и покорно перешёл в руки японцев. Но ведь сдались всего четыре корабля из 38 вымпелов русской эскадры (среди сдавшихся был и броненосец "Орёл", на котором находился будущий автор "Цусимы"), а сколько судов русского флота не пожелали сдаться врагу, сражались до последнего снаряда, а после открывали кингстоны и шли на дно, не спустив с мачты Андреевский флаг! Потрясает описание героической гибели броненосцев "Адмирал Ушаков" под командованием славного капитана Миклухо-Маклая (брата знаменитого путешественника), "Дмитрий Донской" под командованием капитана Лебедева, до конца сражавшегося экипажа броненосца "Князь Суворов", брошенного своим, потерявшим самообладание, адмиралом, но не оставленного экипажем, продолжавшим стрелять во врага, когда уже броненосец накрывался водой.

Потрясает до глубины души и отказ русских моряков без приказа покинуть свой гибнущий корабль, и вслед за изменником адмиралом перейти на миноносец "Бедовый" – мужественно остающихся на горящем и уже обречённом корабле. Так же сражались до последнего и погибли экипажи броненосцев "Бородино" и "Александр III.

Да и на сдавшихся кораблях не все были предателями. Вот на броненосце "Орёл", на котором уже хозяйничают японцы, в лазарет, где лежат тяжело раненые русские офицеры, входит ночью трюмный старшина Осип Фёдоров. Что характерно, он весь поход был "пораженцем" и только и мечтал о поражении России и сдаче врагу. Вот его мечта исполнилась, его корабль в руках врага. Но посмотрел этот матрос на наглых завоевателей на своём судне, на то, как они издеваются над всем русским, и его душа не выдержала. Он заявляет израненным офицерам в лазарете, что хочет тайком открыть кингстоны и затопить броненосец, но спрашивает их разрешения. "Топи" – бестрепетно отвечают ему русские офицеры, прекрасно понимая, что и они погибнут вместе с кораблём. Матрос открывает кингстоны, корабль кренится на правый борт, и уже готов перевернуться вверх килем, а он сам заворачивается в кусок брезента и спокойно ждёт своей гибели с чувством выполненного долга. Но японцы успевают спасти броненосец, который теперь уже их трофей...

Таких примеров мужества русских моряков на страницах "Цусимы" гораздо больше, чем описаний предательства и подлости. В гибели русского флота Новиков-Прибой винит бездарное руководство адмирала Рожественского и его штаба, плохое оснащение судов, которые были вооружены "невзрывающимися" снарядами, не наносившими противнику никакого ущерба. В них по повелению морского начальства был повышен процент влажности, опасались, что снаряды в патронных погребах могут сами взорваться во время перехода эскадры в жарких широтах, а в результате снаряды вообще переставали взрываться. К поражению флота привели и действия адмирала Рожественского, совершенно не считавшегося даже с флагманами отдельных отрядов судов и не поставившего им конкретной задачи перед боем.

"Цусима" – это жестокая и страшная книга, вся наполненная болью и скорбью за судьбу русского флота, а значит, и всей России, ведь судьба нашей страны, начиная с эпохи Петра I, была неразрывно связана с судьбой ее флота.

Но читать эту книгу необходимо. Особенно юному поколению россиян, которые на примерах борьбы и гибели своих предков должны осознать, что "сии грозные бури обратятся к славе России", как говорил наш великий флотоводец Фёдор Ушаков.

Алексей Силыч Новиков-Прибой прожил долгую жизнь. По возвращении из японского плена он был вовлечён в круговорот революционной борьбы, после поражения Первой русской революции был вынужден бежать из России в трюме торгового судна. За границей написал свой первый рассказ "По-тёмному", описывающий этот его побег, и послал Максиму Горькому. Тот опубликовал произведение никому не известного матроса Затёртого – так именовал себя будущий Новиков-Прибой. Горький вообще всячески помогал молодому писателю, ценил его "джеклондоновский" стиль, любил героев Новикова, простых работяг матросов – грубых, неотёсанных, но честных и смелых людей. Истинная писательская слава пришла к Новикову-Прибою уже в двадцатые годы, после окончания Гражданской войны, когда появились лучшие его вещи: роман "Солёная купель", повести "Подводники" и "Женщина в море". И уже во второй половине двадцатых годов прошлого века стала складываться у писателя его главная книга – эпопея "Цусима".

С выходом в начале тридцатых годов полной версии этого произведения А.С. Новиков-Прибой стал признанным классиком русской советской литературы, был отмечен Сталинской премией. Удивительно, но и среди эмигрантов – бывших морских офицеров царского флота – роман «Цусима» «большевика Новикова-Прибоя» был оценён по достоинству. Конечно, отдельных представителей сословия морского офицерства покоробило, что бывший простой матрос посмел рассказать о неблаговидных поступках некоторых командиров, но в целом бывшие царские офицеры поняли, что Новиков-Прибой создал, если можно так сказать, нерукотворный памятник старому русскому флоту, отразил на страницах своего произведения всю беззаветную преданность русских моряков Отчизне и долгу. Так, бывший мичман броненосца «Орёл» Я.К. Туманов писал в 1933 году: «Бесспорная ценность этого произведения в том, что оно единственное, написанное не обитателем офицерской кают-компании, а человеком, проделавшим знаменитый поход в командном кубрике и носившим в то время матросскую фуражку с ленточкой. Хорошим литературным русским языком автор живо и красочно описывает незабываемый поход Второй эскадры от Кронштадта до Цусимы…

Старые русские офицеры с удивлением узрят в советской книжечке правдиво и честно написанные портреты командира «Буйного» Н.Н. Коломейцова, к-ра «Донского» И.Н. Лебедева и его старшего офицера К.П. Блохина. С нескрываемой симпатией упоминает автор и кое-кого из младших офицеров.

За это гражданское мужество, за изображение в советской книжке «золотопогонников» рыцарями без страха и упрека, многое простится Новикову-Прибою».

И даже те страницы повествования, где описывается вынужденная сдача русских кораблей отряда адмирала Небогатова японцам, воспринимаются, как огромная драма русского адмирала. Он ведь прекрасно понимает, что сражаться ему нечем, снарядов не осталось, корабли повреждены и еле держатся на воде, а две тысячи человеческих жизней, и в основном простых моряков, могут сейчас просто уйти на дно, так как весь огромный японский флот, практически неповреждённый во время сражения, окружает несчастные русские корабли. И адмирал Небогатов, старый седой человек, плачет горькими слезами, срывает со своей головы фуражку и топчет её ногами… Невыносимая боль и трагедия.

Одним из виновником этой трагедии, несомненно, был командующий эскадрой адмирал Зиновий Рожественский. По версии Новикова-Прибоя (нет оснований не верить автору), он покинул свой флагманский корабль броненосец «Князь Суворов» будучи раненым, но в сознании и здравом рассудке. Он не позаботился, чтобы за оставшимся экипажем израненного броненосца подошли другие корабли, не отдал экипажу приказ покинуть гибнущее судно. А он мог бы это сделать, но, видимо, находился в полной растерянности, потерял самообладание и свою хвалёную заносчивость. Далее, находясь на быстроходном эсминце «Бедовый», обладавшем большой скоростью хода, он мог бы прорваться во Владивосток, как прорвались туда два русских эсминца и крейсер «Алмаз» (единственные добравшиеся до пункта назначения суда русской эскадры), но во Владивосток он не торопился, понимая, какая встреча его там ожидает. Эсминец «Бедовый» шёл тихим ходом, как будто поджидая японцев, и как только японские корабли появились, так адмирал Рожественский без всякого сопротивления сдался им вместе со всем своим штабом. Все это подробно отражено на страницах «Цусимы».

Существуют, разумеется, и иные версии поведения злосчастного адмирала. В частности, известный современный писатель Андрей Воронцов писал об этом на страницах «Столетия», по-своему объясняя поступки флотоводца.

До конца своих дней Алексей Силыч писал последний свой роман "Капитан 1 ранга", во многом автобиографический, но не успел его закончить. Скончался писатель в суровые годы Великой Отечественной войны, в сражениях которой любимые его русские моряки вновь покрыли себя неувядаемой славой.

И мы будем надеяться, что с возвращением Крыма, с новыми походами наших морских сил в дальние моря, вернётся в русскую литературу и наша славная маринистика, ярчайшим представителем которой, певцом сурового моря был русский писатель, моряк Новиков-Прибой.

Специально для «Столетия»

Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».

Монументальный роман Новикова-Прибоя, первый раз был прочитан в далеком детстве, лет в 11-12. Помню в старой советской книжке 80-х годов про корабли-герои, где рассказывалось о различных знаменитых кораблях российского и советского флота, меня поразила история броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков", который принял неравный бой с японскими крейсерами, которые безнаказанно расстреливали его с дистанции, недоступной старым орудиям нашего корабля, который тем не менее флага не спустил. Так я впервые познакомился с цусимской катастрофой.

Алексей Силыч Новиков-Прибой

Собственно такому подробному литературному описанию Цусимы, мы обязаны по сути одному человеку - Новикову-Прибою, который в течение многих лет собирал воспоминания очевидцев и различные материалы, чтобы развернуть перед читателем картину Цусимы. Решающим фактором было то, что Новиков-Прибой, сам был участником этого сражения на броненосце "Орел", а первые материалы для романа он собирал еще находясь в лагерях для военнопленных на территории Японии. Роман после выхода несколько раз переиздавался в дополненном виде, а его финальная версия увидела свет уже после начала Великой Отечественной Войны и награждения Новикова-Прибоя Сталинской премией.

Тема поражений вообще вещь сложная, ибо конечно живописать победы куда как приятнее, нежели поражения. Новикову-Прибою выпала судьба стать литературным живописцем самого страшного поражения русского флота за всю его историю.
И ведь можно было разлить сплошную черную краску на эту трагедию и массовую гибель офицеров и матросов в Цусимском проливе, но нет. Новиков-Прибой, смог нарисовать подлинно широкую картину, где банкротство восточной политики царской России и гниение верхов тащивших страну в революцию, происходит на фоне беспримерного перехода русских моряков через 3 океана на встречу роковому сражению, где в заведомо невыгодных условиях, русские офицеры и матросы, в большинстве своем не срамят чести русского оружия. Парадокс "Цусимы" в том, что несмотря на описание страшного поражения, книга эта весьма патриотична, ибо если даже в поражении, русские демонстрируют такие выдающиеся примеры воинской доблести, то при адекватном командовании, нет тех задач, которые они не могут решить. И шут с ними с трусами, сатрапами и бездарями. Ведь там такие характеры и типажи есть, это же настоящие квинтэссенции архетипов русского воина, уходящие корнями в седую старину. И читая потом книги по Великой Отечественной, невольно ловишь себя на мысли, что многие герои Цусимы, вполне себе похожи на тех солдат и офицеров, которые встретились с нацизмом на поле боя.

Конечно, в 11-12 лет, вид огромного тома "Цусимы" внушает трепет. Автор размеренно повествует о том, как эскадра собирается, идет походом через 3 океана к Цусиме и там подвергается избиению. Канва повествования состоит из литературно обработанных историй очевидцев этого похода, которые собирались автором в течение многих лет. Собственно, это и обеспечивает сугубо художественной книге, документальную реалистичность, равной которого в жанре художественных адаптаций на тему русско-японской войны практически нет, разве что "Порт-Артур" Степанова ютиться где-то неподалеку.В пост-советские времена пытались объявить роман Новикова-Прибоя пропагандистским, но за прошедшие 20 лет, при всем интересе к досоветской истории, ничего сравнимого по литературному масштабу с "Цусимой", так и не вышло, что и подтвердило подлинное величие этого произведения.

При первом прочтении, на меня наиболее жуткое впечатление произвела история гибели броненосца "Ослябя", да и другие истории, вроде трагикомичной эпопеи крейсера "Изумруд", бытовой жизни на броненосце "Орел" или остававшиеся на смерть на погибающем "Суворове" младшие офицеры, навсегда отпечатались в памяти. Уже при последующих прочтениях книги (а перечитывал я ее в последующие годы раз 6 или 7), я все больше понимал, что книга не только и столько о Цусиме, но прежде всего это книга о людях, когда одни перед лицом катастрофы остаются людьми, демонстрируя чудеса героизма и самопожертвования, а другие являют примеры малодушие и трусости. И в этом отношении, Новиков-Прибой живописует целый спектр самых различных характеров, которые весьма реалистичны.

В столкновение примеров сдачи отряда Небогатова и героической гибели "Адмирала Ушакова", мой выбор всегда был на стороне Миклухо-Маклая и его офицеров, которые в отличие от Небогатова, помнили заветы Петра Великого. Для меня является самоочевидным фактом, что ни трусостью, ни желанием спасти человеческие жизни, нельзя оправдать спуска флага перед врагом. И преемство советского флота российскому, наглядно выражалось в принципе "Погибаю, но не сдаюсь", где одинаково решительно отвергали сдачу моряки "Стерегущего" в русско-японскую и моряки "Тумана" в Великую Отечественную.

В этом плане, книга определенным образом повлияла на мои исторические и политические взгляды, так как именно величие подвига офицеров и матросов погибавших в цусимском проливе, не давало мне упасть в огульное пренебрежение дореволюционной историей, хотя с тезисом Ленина о банкротстве самодержавия в русско-японской войне, я всегда был согласен. И совсем не случайно, что книга Новикова-Прибоя, печаталась большими тиражами в советское время, когда наряду с откровенной критикой организации и руководства войной, там живописались не только подвиги матросов, но и героизм офицеров, где помимо тех, кто раздавал зуботычины и издевался над матросами, были и настоящие суворовские типажи, которые вызывали к себе симпатию.

В историческом отношении, книга так же не уставала поражать своей тщательностью. Читая позднее профильную документальную литературу на тему цусимского сражения, я не раз сталкивался с эффектом дежавю, когда сугубо художественная книга вполне себе близко к тексту соответствовала выводам серьезных исторических монографий. А ведь писал ее не профессиональный историк, а выходец из простого народа из глухой Тамбовской деревни. Настоящий русский самородок.

Российская Империя теоретически конечно могла продолжать войну и после Цусимы, где на суше даже после Мукденского поражения, оставались заделы для новых наступательных операций, но Цусимская катастрофа морально надломила общество, даже сильнее нежели сдача Порт-Артура, которую можно было списать на предательство руководителей обороны. Когда читаешь "Цусиму" и впечатления о ней глазами очевидца, причины этого морального надлома хорошо понятны. В романе, помимо быта и военных событий, хорошо выписаны те изменения в сознании простых военных, которые влекли их в водоворот будущей революции, где военные поражения открывали глаза на пороки системы. И ведь это происходило не только на кораблях эскадры, но и в самой России, где тягостные известия об очередных неудачах и поражениях, наслаивались на общий рост революционных настроений. Собственно именно из книги я вынес стойкое убеждение, что в той войне с японцами, это не они победили, а именно мы проиграли, за счет своей внутренней слабости, которую японцы смогли в меру своих скромных возможностей использовать.Последующее знакомство с предметом лишь убедило в том, что первоначальное впечатление было верным.
В силу этого, я не склонен списывать всю вину за поражение на Рожественского, которому была поставлена тяжелейшая задача переломить ход неудачно складывавшейся войны заведомо недостаточными силами. Его легко пинать с позиций послезнания, но его ошибки и заблуждения, по человечески вполне понятны и объяснимы.

Я всегда мечтал увидеть экранизацию этого романа, либо в виде полнометражного фильма, либо в виде сериала. Но пока что видимо не судьба. Японская кино-версия на тему "Цусимы", была весьма слабенькой даже с поправкой на их ура-патриотизм и то, что они отдавали должное нашим морякам.

Лично для меня, "Цусима" всегда была по значению где-то рядом с "Войной и миром" (кому то это сравнение покажется натянутым, но лично для меня это так), поэтому ее я всегда смело рекомендую читателям любого возраста - ибо там помимо полу-документального сюжета, есть богатый смысловой пласт в рамках извечных вопросов человека на войне. В отличие от глыбы русской литературы, Новикову-Прибою досталась в целом неблагодарная задача по разбору причин поражения, что куда как менее интересно публике, нежели пространный разбор причин победы над Наполеоном. И Новиков-Прибой эту задачу для отечественной литературы с успехом решил.
Тяжело читать о подобных трагедия и о массовой гибели хороших людей, но "Цусима" стала своеобразным литературным надгробием, в котором ушли в вечность известные и неизвестные герои того рокового похода и боя.

Алексей Силыч Новиков-Прибой (1877–1944) - русский советский писатель-маринист.
Родился в селе Тамбовской губернии, в крестьянской семье. Обучался грамоте у дьячка, затем в церковно-приходской школе.
С 1899 по 1906 год - матрос Балтийского флота. В 1903 году был арестован за революционную пропаганду. Участвовал в Цусимском сражении, попал в японский плен. В плену у Новикова возникла мысль описать пережитое. Он начал сбор материала. Вернувшись из плена в родное село в 1906 году, Новиков написал два очерка о Цусимском сражении. С 1907 по 1913 годы жил в эмиграции, два
последних года у Максима Горького на Капри. Писал небольшие повести, рассказы и очерки.
В конце 1920-х годов писатель приступил к работе над своей главной книгой - исторической эпопеей «Цусима». В 1932 году вышло в свет первое издание «Цусимы». В 1941 году Новиков-Прибой за 2-ю часть «Цусимы» стал лауреатом Сталинской премии.
Цусимское морское сражение, происходившее 14-15 мая 1905 года вблизи острова Цусима в восточной части Корейского пролива, стало самой трагической катастрофой в истории русского военно-морского флота, и самым тяжёлым поражением России в ходе Русско-японской войны. Соотношение потерь русских и японцев по итогам Цусимского боя просто ужасающее: у японцев тогда было убито
всего 117 человек, зато у русских - 5045 человек убито и 6016 взято в плен, то есть соотношение потерь - 1:95 (!), а с учётом уничтожения 28 кораблей, в том числе 7 броненосцев, русский флот после Цусимы фактически прекратил своё существование.
Новиков-Прибой, служивший матросом на броненосце "Орёл", не мог видеть и знать масштабов русско-японской войны, но описанные им бытовые детали корабельной службы дают некоторые объяснения этой катастрофы. И поскольку большевики в своё время были за поражение царской России в русско-японской войне, то роман полностью укладывался в тему. Но негативный показ русского морского
офицерства не вписывается в сегодняшние представления, да и не соответствует известным сегодня фактам.
Пожалуй, впервые в советское время можно было прочитать книгу, где описывалось, как русских офицеров называют «проститутками», как матросы ходят к шлюхам на острове Мадагаскар и подцепляют там сифилис, как за возможность потрогать японских гейш командиры продавали военные корабли, а рядовые матросы в это время защищали российский флаг. Тиражи большого (800 страниц)
романа, изданного на многих языках мира, дали благоприятную почву для возникновения легенд о барской жизни бывшего матроса-баталера, сумевшего вовремя заработать на выгодной теме и продать читателю жареные факты. Сегодня «Цусиму» называют и бульварным, и желтым романом. Некоторые даже ставят под сомнение авторство бывшего матроса, самоучки в образовании, в написании эпического романа. Но очевидно, что книга, написанная простым матросом, все еще остается единственной большой книгой о страшном сражении.
Из статьи капитана III ранга В.Познахирева "Достаточно ли для Цусимы "Цусимы"?":
С сегодняшних позиций особенно отчетливо видно, как искреннее стремление автора романа показать антинародную сущность самодержавного бюрократизма, но основанное на неглубоком анализе объективных условий развития событий привело к искажению действительности. Глубокое, без всякого сомнения, знание А. Новиковым-Прибоем огромного фактического материала и одноплановость романа вступили в противоречие и направили весь пафос произведения не против истинных виновников катастрофы, а против части офицерского состава эскадры, и в первую очередь против ее командующего...В свое время трактовку образа адмирала Рожественского как главного виновника Цусимской катастрофы критики считали большим достижением А.Новикова-Прибоя...В романе
автор дает Рожественскому далеко не лестную характеристику. За очень редким исключением, это "сумасшедший бык", "бешеный адмирал", "буйствующий сатрап", "бездарный командующий", "дуролом", "тупоголовый дьявол" и далее в том же духе. И венчает все
фраза: "Что Рожественский был дураком, все мы знаем".
Да, Рожественский не нашел в себе мужества предотвратить неизбежную катастрофу (хотя и предвидел её и докладывал об этом в письмах государю) и повернуть обратно эскадру; за движением ее следили миллионы людей, убежденных пропагандой в том, что флот, за плечами которого блестящее прошлое, наконец-то преподаст врагу должный урок.
Флотские офицеры, профессионально изучавшие историю, увидели глубокое заблуждение автора "Цусимы", основанное на том, что русская эскадра имела реальные шансы на успех и что не кто иной, как Рожественский, свел эти шансы к нулю.
Из романа мы узнаем, что суда над Рожественским потребовало "общественное мнение" и что адмирала "проклинала вся страна". На самом же деле он сам, а не кто иной, требовал суда над собой. В то время почти все считали его жертвой авантюристической политики государства.
Было бы неверным думать, что автор этой статьи хочет опорочить популярный роман и его автора. "Цусима" должна остаться Цусимой. Но сегодня, в пору восстановления исторической справедливости, было бы не лишним вернуть нам забытые имена и произведения. Дать читателю материал для объективного понимания трагических событий тех далеких лет. В противном случае все
последующие поколения будут переворачивать последнюю страницу "Цусимы" с непоколебимым убеждением автора, "что Рожественский был дураком, все мы знаем".

Начиная с основателя отечественной маринистики гениального Константина Михайловича Станюковича, литература о море всегда воспитывала в российском читателе, особенно в юношестве, лучшие моральные и нравственные качества, наполняла особой волной романтики нашу литературу, облагораживала человека труда, ведь морская жизнь - это, прежде всего, тяжёлая и опасная работа. Но это и судьба.

Ведь человек, познавший радости и опасности морской жизни, навсегда остаётся настоящим мариманом . Так иногда называют "морских волков" - просоленных ветрами океанов настоящих людей сильной воли. Таким был и великий русский писатель-маринист Алексей Силыч Новиков, избравший себе литературный псевдоним Прибой. 24 марта ему исполнилось бы 140 лет.

Называя этого писателя "великим", я не кривлю душой. Разве автор трагической и великой "Цусимы" не достоин встать в один ряд с авторами "Войны и мира", "Тихого Дона", "Братьев Карамазовых"? Разве это документально-художественное повествование о гибели русского флота, написанное очевидцем и участником тех событий, не является пронзительнейшим шедевром русской литературы, к тому же имеющим все черты реального исторического документа. Сейчас не очень модно вспоминать о трагических страницах русской истории, о поражениях России. Нам нужны победы и примеры героического патриотизма, которых всегда было немало в русской истории.

Но разве только в блестящих победах слава России? Через тяжёлые бури и потери прошла наша страна, и уроки этих потерь также важны для понимания нашей истории, нашего пути, они заставляют нас задуматься о будущем России, о великой и тяжкой судьбе её.

Не будь Цусимского сражения, не участвуй в нём молодой матрос-баталёр Алексей Новиков, он бы остался в нашей литературе, как автор нескольких ярких реалистических произведений из морской жизни. Таких, например, как его роман "Солёная купель" - о судьбе католического священника, не по своей воле попавшего на торговый корабль и вынужденного там работать простым матросом. Этот утончённый теолог, привыкший витать в эмпиреях, вдруг волею судьбы оказывается прямо-таки в преисподней - корабельной кочегарке, среди грубых и жестоких людей. Но он не погибает там, а пройдя «солёную купель» тяжёлой матросской работы, наконец, находит то, от чего он был далёк в благолепии и тишине костёла - настоящую жизнь и настоящую морскую дружбу. Всё это в своей жизни пережил и Алексей Силыч Новиков. Крестьянский сын из глухого тамбовского села Матвеевского, он рекрутируется на службу в царский флот, в город Кронштадт - в самое сердце морской России.

Чем он отличается от таких же, как он, простых крестьянских парней, обритых наголо в учебной команде, где их наставляли вытягиваться по струнке перед "их благородиями" офицерами, да бояться боцманского кулака? Пожалуй, тем, что ему не хватало уроков обычной матросской "словесности", на которых новобранцев учили любить царя-батюшку, да твёрдо стоять против "внешнего и внутреннего врага", что постоянно угрожали императорской России. Алексей Новиков, став военным моряком, не тратит свободное время на портовые кабаки и притоны (хотя и эта сторона жизни была ему знакома), а идёт в книжные лавки, где на медные деньги скромного матросского жалованья покупает книги русских писателей, добирается даже до исторических и философских сочинений.

Представьте себе матроса, читающего "Историю философии"! Один раз некий "их благородие", застав Новикова с этим томом в руках, заставляет выпотрошить весь его матросский сундучок и выбросить все книги (а их у Алексея было уже 140 штук!) за борт, в море.

Случалось видеть Новикову и бессудные расправы офицеров над матросами, жестокие побои, унижающие человеческое достоинство простых русских моряков... В общем, когда слышишь, уже в наше время, что революцию в России сделали некие заезжие террористы и иностранные агенты, а русский народ за углом стоял, то невольно хочется сказать: а вы, господа, почитайте писателей-реалистов того времени, проникнитесь картинами жизни царской России, которую они знали ведь получше вас, и тогда, может быть, поймёте, отчего в России произошла эта самая революция...

Всю тяжесть матросской судьбы испытал на себе Алексей Новиков, когда на пятом году службы, выслужившись уже в баталёры (хозяйственная должность на корабле, ответственный за продуктовый склад), он получает назначение на броненосец "Орёл", что в составе 2-й Тихоокеанской эскадры отправляется из Кронштадта на Дальний Восток, громить японцев. В это время ещё героически сражается Порт-Артур, в гавани которого заперта 1-я Тихоокеанская эскадра, обезглавленная после трагической гибели славного адмирала Макарова. Безнадёжными были попытки Маньчжурской армии, возглавляемой генералом Куропаткиным, снять осаду Порт-Артура. Всё яснее осознаётся в русском обществе бесперспективность этой войны, неготовность царской России, несмотря на всё мужество её солдат и матросов, победить Японию, которая в кратчайшие сроки построив огромный современный флот, господствовала на дальневосточных морях. Поход 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием контр-адмирала Рожественского с самого начала сравнивали с походом испанской "Великой армады", что в XVI веке пыталась покорить Британию. Как английскому пирату Дрейку (произведённому в рыцари) были тогда известны все условия сражения у родных берегов, что были неизвестны испанцам, так и в начале XX века японскому адмиралу Того, было известно все превосходство своего боеспособного флота над огромным и неуклюжим караваном разномастных судов (от броненосцев до транспортов), что вёл на их погибель адмирал Зиновий Рожественский. Яркое описание его оставил Новиков-Прибой на страницах своей "Цусимы". "Болезненно самолюбивый, невероятно самонадеянный, вспыльчивый, не знающий удержу в своём произволе, адмирал наводил страх не только на матросов, но и на офицеров. Он презирал их, убивал в них волю, всякую инициативу. Даже командиров кораблей он всячески третировал и, не стесняясь в выражениях, хлестал их отборной руганью... Весь ужас заключался не только в отдельных плохих начальниках, потерявших человеческий образ, а в той системе бесправия, которая царила во флоте" - делает вывод автор "Цусимы". В первой книге этой поразительной эпопеи, которая называется "Поход", автор как бы готовит читателя к восприятию неизбежного конца, что ждёт эту великую армаду российских кораблей, отправленную погибать под пушками японского флота...

Пока армада почти полгода плыла вокруг Африки, стояла у Мадагаскара, поджидала другие наши корабли из России, что должны были соединиться с ней, в России развивались трагические события. Пал героический Порт-Артур, сданный японцам своими же начальниками. 1-я Тихоокеанская эскадра, стоявшая там, была затоплена на таком мелком месте, что русские броненосцы даже не погрузились полностью в воду, и японцы легко их подняли и поставили себе на службу. Генерал Куропаткин проиграл японцам решающее сражение под Мукденом. Наконец, в столице империи, в Санкт-Петербурге, была расстреляна мирная демонстрация рабочих. Это прогремело на весь свет "Кровавое воскресенье".

Началась Первая русская революция, а великая армада адмирала Рожественского всё плыла через три океана к японским берегам. И плыла она неизвестно куда, ведь Порт-Артур уже был сдан, а Владивосток не был способен тогда принять такой огромный отряд кораблей.

Многим матросам и офицерам русского флота, участвовавшим в походе, становилось до ужаса ясно, что они плывут к своей гибели. И, тем не менее, русские моряки шли на смерть и, подчиняясь чувству долга, не уклонялись от неё. В этом было нечто величественное и глубоко трагичное. Писателю удалось с удивительной силой правды передать это чувство. Я не знаю другой такой книги во всей русской литературе, где бы на протяжении двух томов эпического повествования постоянно звучала бы вот эта драматическая нота величественного реквиема. И притом Новикову-Прибою удалось достичь этого скупыми средствами документального повествования.

Вторая книга "Цусимы" - одновременно апофеоз героизма и описание самого низкого падения, которое только может перенести военный человек. Каждая глава этой части "Цусимы" - это описание судьбы одного, отдельно взятого корабля русского флота. И какая картина силы воли и бессилия, жертвенности и предательства, смелости и трусости раскрывается здесь читателю! Сражение в активной своей фазе шло всего лишь два дня и одну бедственную ночь, словно повторяя описание гибели Атлантиды у Платона...

Да, Российская империя, можно сказать, погибла 14 марта (по старому стилю) 1905 года в Цусимском проливе, как легендарная Атлантида, которая гордилась своим могуществом, но была стёрта с лица земли волею судьбы. Современники расценили тогда гибель русского флота, как "окончательный военный крах самодержавия", что отметил и В.И. Ленин. Но отчего это произошло? Читая вторую часть эпопеи Новикова-Прибоя под названием "Бой", можно вникнуть во всё это досконально.

Конечно, перед читателем невольно встает вопрос, как сумел скромный матрос-баталёр с броненосца "Орёл" Алексей Новиков объять всю картину боя, постичь судьбу каждого судна? Ведь не присутствовал же он одновременно на всех судах сразу. Объяснение этому дал сам автор.

Впоследствии он напишет, что, уже находясь в японском плену, в лагере для русских военнопленных, он встречался со всеми уцелевшими матросами и многими офицерами. Тщательно записывал их рассказы и, что самое главное, всё запоминал, ведь у него была абсолютная память, что так важно для писателя.

Многие записи потом пропали при возвращении Новикова из плена, но память сохранила все мельчайшие детали рассказов участников сражения. Ведь почти с каждого погибшего русского корабля хоть один человек, да остался жив, как это случилось, к примеру, с Семёном Ющиным - единственным матросом, сумевшим выплыть после гибели огромного броненосца "Бородино". Кстати, именно с описания гибели "Бородино" и началась литературная слава Новикова-Прибоя: очерк о гибели броненосца был его первым опубликованным произведением.

К сожалению, были и трагические исключения. Так, с борта огромного броненосца "Александр III" не спасся никто из 900 человек команды, и описание гибели этого судна отсутствует: Новиков-Прибой ничего не придумывал на страницах своей эпопеи...

Да, Россия потерпела жесточайшее поражение: в суровом Японском море упокоились тела более чем пяти тысяч русских моряков. Да, впервые за всю военную историю России целый отряд русских кораблей под командованием адмирала Небогатова поднял японские флаги с символом восходящего солнца и покорно перешёл в руки японцев. Но ведь сдались всего четыре корабля из 38 вымпелов русской эскадры (среди сдавшихся был и броненосец "Орёл", на котором находился будущий автор "Цусимы"), а сколько судов русского флота не пожелали сдаться врагу, сражались до последнего снаряда, а после открывали кингстоны и шли на дно, не спустив с мачты Андреевский флаг! Потрясает описание героической гибели броненосцев "Адмирал Ушаков" под командованием славного капитана Миклухо-Маклая (брата знаменитого путешественника), "Дмитрий Донской" под командованием капитана Лебедева, до конца сражавшегося экипажа броненосца "Князь Суворов", брошенного своим, потерявшим самообладание, адмиралом, но не оставленного экипажем, продолжавшим стрелять во врага, когда уже броненосец накрывался водой.

Потрясает до глубины души и отказ русских моряков без приказа покинуть свой гибнущий корабль, и вслед за изменником адмиралом перейти на миноносец "Бедовый" - мужественно остающихся на горящем и уже обречённом корабле. Так же сражались до последнего и погибли экипажи броненосцев "Бородино" и "Александр III.

Да и на сдавшихся кораблях не все были предателями. Вот на броненосце "Орёл", на котором уже хозяйничают японцы, в лазарет, где лежат тяжело раненые русские офицеры, входит ночью трюмный старшина Осип Фёдоров. Что характерно, он весь поход был "пораженцем" и только и мечтал о поражении России и сдаче врагу. Вот его мечта исполнилась, его корабль в руках врага. Но посмотрел этот матрос на наглых завоевателей на своём судне, на то, как они издеваются над всем русским, и его душа не выдержала. Он заявляет израненным офицерам в лазарете, что хочет тайком открыть кингстоны и затопить броненосец, но спрашивает их разрешения. "Топи" - бестрепетно отвечают ему русские офицеры, прекрасно понимая, что и они погибнут вместе с кораблём. Матрос открывает кингстоны, корабль кренится на правый борт, и уже готов перевернуться вверх килем, а он сам заворачивается в кусок брезента и спокойно ждёт своей гибели с чувством выполненного долга. Но японцы успевают спасти броненосец, который теперь уже их трофей...

Таких примеров мужества русских моряков на страницах "Цусимы" гораздо больше, чем описаний предательства и подлости. В гибели русского флота Новиков-Прибой винит бездарное руководство адмирала Рожественского и его штаба, плохое оснащение судов, которые были вооружены "невзрывающимися" снарядами, не наносившими противнику никакого ущерба. В них по повелению морского начальства был повышен процент влажности, опасались, что снаряды в патронных погребах могут сами взорваться во время перехода эскадры в жарких широтах, а в результате снаряды вообще переставали взрываться. К поражению флота привели и действия адмирала Рожественского, совершенно не считавшегося даже с флагманами отдельных отрядов судов и не поставившего им конкретной задачи перед боем.

"Цусима" - это жестокая и страшная книга, вся наполненная болью и скорбью за судьбу русского флота, а значит, и всей России, ведь судьба нашей страны, начиная с эпохи Петра I, была неразрывно связана с судьбой ее флота.

Но читать эту книгу необходимо. Особенно юному поколению россиян, которые на примерах борьбы и гибели своих предков должны осознать, что "сии грозные бури обратятся к славе России", как говорил наш великий флотоводец Фёдор Ушаков.

Алексей Силыч Новиков-Прибой прожил долгую жизнь. По возвращении из японского плена он был вовлечён в круговорот революционной борьбы, после поражения Первой русской революции был вынужден бежать из России в трюме торгового судна. За границей написал свой первый рассказ "По-тёмному", описывающий этот его побег, и послал Максиму Горькому. Тот опубликовал произведение никому не известного матроса Затёртого - так именовал себя будущий Новиков-Прибой. Горький вообще всячески помогал молодому писателю, ценил его "джеклондоновский" стиль, любил героев Новикова, простых работяг матросов - грубых, неотёсанных, но честных и смелых людей. Истинная писательская слава пришла к Новикову-Прибою уже в двадцатые годы, после окончания Гражданской войны, когда появились лучшие его вещи: роман "Солёная купель", повести "Подводники" и "Женщина в море". И уже во второй половине двадцатых годов прошлого века стала складываться у писателя его главная книга - эпопея "Цусима".

С выходом в начале тридцатых годов полной версии этого произведения А.С. Новиков-Прибой стал признанным классиком русской советской литературы, был отмечен Сталинской премией. Удивительно, но и среди эмигрантов - бывших морских офицеров царского флота - роман «Цусима» «большевика Новикова-Прибоя» был оценён по достоинству. Конечно, отдельных представителей сословия морского офицерства покоробило, что бывший простой матрос посмел рассказать о неблаговидных поступках некоторых командиров, но в целом бывшие царские офицеры поняли, что Новиков-Прибой создал, если можно так сказать, нерукотворный памятник старому русскому флоту, отразил на страницах своего произведения всю беззаветную преданность русских моряков Отчизне и долгу. Так, бывший мичман броненосца «Орёл» Я.К. Туманов писал в 1933 году: «Бесспорная ценность этого произведения в том, что оно единственное, написанное не обитателем офицерской кают-компании, а человеком, проделавшим знаменитый поход в командном кубрике и носившим в то время матросскую фуражку с ленточкой. Хорошим литературным русским языком автор живо и красочно описывает незабываемый поход Второй эскадры от Кронштадта до Цусимы...

Старые русские офицеры с удивлением узрят в советской книжечке правдиво и честно написанные портреты командира «Буйного» Н.Н. Коломейцова, к-ра «Донского» И.Н. Лебедева и его старшего офицера К.П. Блохина. С нескрываемой симпатией упоминает автор и кое-кого из младших офицеров.

За это гражданское мужество, за изображение в советской книжке «золотопогонников» рыцарями без страха и упрека, многое простится Новикову-Прибою».

И даже те страницы повествования, где описывается вынужденная сдача русских кораблей отряда адмирала Небогатова японцам, воспринимаются, как огромная драма русского адмирала. Он ведь прекрасно понимает, что сражаться ему нечем, снарядов не осталось, корабли повреждены и еле держатся на воде, а две тысячи человеческих жизней, и в основном простых моряков, могут сейчас просто уйти на дно, так как весь огромный японский флот, практически неповреждённый во время сражения, окружает несчастные русские корабли. И адмирал Небогатов, старый седой человек, плачет горькими слезами, срывает со своей головы фуражку и топчет её ногами... Невыносимая боль и трагедия.

Одним из виновником этой трагедии, несомненно, был командующий эскадрой адмирал Зиновий Рожественский. По версии Новикова-Прибоя (нет оснований не верить автору), он покинул свой флагманский корабль броненосец «Князь Суворов» будучи раненым, но в сознании и здравом рассудке. Он не позаботился, чтобы за оставшимся экипажем израненного броненосца подошли другие корабли, не отдал экипажу приказ покинуть гибнущее судно. А он мог бы это сделать, но, видимо, находился в полной растерянности, потерял самообладание и свою хвалёную заносчивость. Далее, находясь на быстроходном эсминце «Бедовый», обладавшем большой скоростью хода, он мог бы прорваться во Владивосток, как прорвались туда два русских эсминца и крейсер «Алмаз» (единственные добравшиеся до пункта назначения суда русской эскадры), но во Владивосток он не торопился, понимая, какая встреча его там ожидает. Эсминец «Бедовый» шёл тихим ходом, как будто поджидая японцев, и как только японские корабли появились, так адмирал Рожественский без всякого сопротивления сдался им вместе со всем своим штабом. Все это подробно отражено на страницах «Цусимы».

Существуют, разумеется, и иные версии поведения злосчастного адмирала. В частности, известный современный писатель Андрей Воронцов писал об этом на страницах «Столетия», по-своему объясняя поступки флотоводца.

До конца своих дней Алексей Силыч писал последний свой роман "Капитан 1 ранга", во многом автобиографический, но не успел его закончить. Скончался писатель в суровые годы Великой Отечественной войны, в сражениях которой любимые его русские моряки вновь покрыли себя неувядаемой славой.

И мы будем надеяться, что с возвращением Крыма, с новыми походами наших морских сил в дальние моря, вернётся в русскую литературу и наша славная маринистика, ярчайшим представителем которой, певцом сурового моря был русский писатель, моряк Новиков-Прибой.